Усадьба ВОРОБЬЕВО, Московская область, Подольский район (часть 2)

Смотрите начало рассказа в первой части...

Хотя в письмах и не упоминалось, в какой части дома, и в каких условиях будет проходить спектакли, но без сомнения, в одной из больших комнат господского дома, была установлена сцена с декорациями и занавес. Первый спектакль прошел на ура. Актеры и зрители были как никогда довольны друг другом. На следующий после спектакля день, Лидия Алексеевна с наслаждением переносила свое впечатление от игры актеров на бумагу: «…Спектакль удался как нельзя лучше. Так хорошо все играли, что несмотря на три пьесы и длинные антракты, публика просила повторение каждого номера в дивертисмент. Маня (Хитрово) себя превзошла: она играла роль двух старух с таким искусством, право, как настоящая актриса. Бедовая бабушка совсем не мало не напоминала даже Матрену Марковну, которую она только что представляла в первой комедии, и роль в третьей пьесе, она исполнила также великолепно. Груша была также очень хороша и выдержала всю роль без хохота, чего нельзя было ожидать, так как на репетициях она не могла равнодушно видеть лице Сережи Хитрово в роли Петухова, и сцене, когда он за ней ходит на коленях с пламенным признанием, кончалось всегда хохотом. Она даже ожидала все что ее Сережа Хитров поколотит. Этот последний неподражаем горячим отношением к спектаклю и к своим обязанностям режиссера и антрепренера. Вчера я присутствовала при том, как он гримируя Маню для бедовой старушки, из себя выходил и кричал на нее за то, что никак не сделает из нее старухи. Нельзя передать как это было страшно… Окулов просто прелесть что за юноша, обладающий всеми возможностями … а стихи его по моему замечательно хороши».

На первом спектакле присутствовало большинство обитателей  Воробьева, Меньшова и Мещерского. Слух о Воробьевском спектакле разнесся по всей округе и дошел до Подольска. На второй спектакль в Ершовскую усадьбу съехались не только помещики из соседних имений, но и чиновники из Подольска и духовенство. Из письма Лидии Лопухиной: «…Спектакль опять был очень хорош, хотя хуже первого, и из Подольска наехало много гостей: исправник, мировой судья (очень порядочный Семенов, брат Владимира вице-губернатора), потом непременный член, доктор с женой, председатель управы, священников было очень много. Маня опять всех поразила своим талантом, она играла роль падшей вдовы, которая молодится … и так хорошо играет, что все хохотали до слез от ее ломанья и жеманства. Потом она играла две роли в «Искорке» и в «Ночном», и в каждой роли она была прелестна и не однообразна. Грушенька(молодая княжна Аграфена Оболенская) была очень хороша минутами только, но всю роль не выдержала, да и трудно ей было играть без поддержки. Окулов не мог даже хорошо играть; он страшно молод был по своей роли, да и потому же конечно не знал и не одной верной реплики не дал».

22 июля, у кого-то из Воробьевских обитателей были именины, и празднование этого события решили завершить балом. Но вот незадача, барышень было больше кавалеров. На помощь был призван бывавший в Мещерском князь Петр Петрович Трубецкой. Его обязали приехать на именины, прихватив с собой кого-нибудь из своих молодых друзей. К сожалению, рассказать о том, был ли бал и как он прошел, возможности нет. Видимо письмо с описанием этого события, затерялось по дороге.

30 июля 1884 год в воробьевском храме прошла церковная служба. Лидия Лопухина не преминула рассказать об этом мероприятии в своем очередном письме племяннице: «…Отдыхала вчера после освящения Воробьевской церкви, на которой удалось присутствовать. Служба была длинная, от 10 до половины 2, и хотя я почти все время сидела, но так устала, что вернувшись домой, пришлось раздеться и лечь в постель».

В 1884 году в гостях у Лидии Алексеевны в Меньшове гостей было мало, и она предпочитала сама ездить в гости в Мещерское и  Воробьево . В усадьбе Ершовых всегда были рады принять гостей. В письме от 12 августа Лопухина писала: «… Провели весь день в Воробьеве. … Дожди у нас такие были ужасные, что дороги еще испортились, и из Мещерского всегда затруднения теперь приезжать к нам. … Маня Хитрова читала мне свои новые стихи и много мне рассказывала про свое житье в Казани. … Сережа(Хитрово) занят хозяйством в Орловской деревне и его ждут к 15, тогда начнутся опять какие-нибудь увеселения. В сентябре, когда съедутся какие-нибудь кавалеры, то предполагается бал в Воробьево. Петя обещал мне непременно приехать и привезти кого-нибудь. Он в восхищении от Варвары Сергеевны и детей Хитровых, как он называет Машу и Сережу».

Уже в середине августа 1884 года потянуло осенним холодом. Одной из проблем господского дома в Воробьеве было отопление не только в морозы, но и при временном похолодании. Лидия Лопухина в письмах отмечала и такие мелочи: «У Ершовых все мерзнут, потому - что большие комнаты не протопить». Как и когда закончился дачный сезон 1884 года, осталось неизвестным. Видимо Лидия Алексеевна Лопухина, испугавшись холода, покинула Меньшово, а может быть Ольга Николаевна Трубецкая сама приехала к тете, и нужда в письмах отпала.

Таким образом, в 1884 г. Воробьевская усадьба находилась в центре событий.

После выхода в отставку Владимир Ершов покинув Петербург, обосновался со своей семьей в родном с детства господском доме усадьбы Воробьево . Он сделался отличным хозяином. За первые два года Владимир Ершов привел хозяйство своих имений в образцовый порядок.

В конце июня 1886 года граф С.Д. Шереметев побывал в имении Владимира Ивановича Ершова. Своими впечатлениями он поделился в письме к своему знакомому А.П. Барецкову:

 «По возвращении с приятной поездки к В.И.Ершову, Подольскому уездному предводителю дворянства, в его имение Воробьево , я совсем не ожидал найти такое благоустроенное и во всех отношениях привлекательное имение и вернулся под наилучшим впечатлением. На станции Климовка Московско-Курской железной дороги меня встретил Ершов с сыном, и мы поехали сначала в его ближайшее имение близ железной дороги, в сельце Юшино. Здесь осмотрели образцовое его хозяйство; триста десятин земли; рожь и овес удивительны, кормовые травы, племенной скот холмогорской и голландской породы, башкирские свиньи, сыроварня – возделываются сыры французский, бри, бакштейн; маслобойный завод, паровая мельница, казарма для рабочих.

Проехали верст десять и показался Воробьевский дом, окруженный рощами на берегу реки Рожая. Дом на горе, каменный с двумя флигелями, соединенными крутой галереею, обделанной наглухо. В доме живут: мать Ершова, 70-ти  летняя старуха, урожденная княгиня Вяземская с незамужней дочерью и со старшей замужней дочерью Хитровой, у которой сын студент Казанского университета и дочь невеста. Тут же и жена Ершова, урожденная Леонтьева с двумя мальчиками и двумя девочками. Дом старосветский, поместительный. Мебель старая, покойная, все сохранилось от прежних поколений. На почетном месте любимое кресло матери хозяйки, урожденной Татищевой, родной внучки историка Татищева, портрет которого красуется на видном месте. На той же стене масляный портрет монахини Валуевой и брата нынешней хозяйки – гусар на коне – князь Вяземский. В этом доме гостили французы, но странно: не только не разорили, но после ухода на стенах гостиной оказались картины и гравюры, которых никогда в доме не было; вероятно где-нибудь взяты и здесь оставлены. Теперь эти картины висят на тех же местах, на которых оставили их французы.

Перед домом небольшая, но прекрасная каменная церковь Сошествия Святого Духа, окруженная пихтами и кедрами. За церковью фруктовый сад, ананасная и фруктовый склад.

После завтрака на крутом балконе, с прекрасным видом на Рожаю и на окрестные поля, завтрака сытного, но не извинного, с доморощенной ветчиной, которую запивали травником. Подали «калужское тесто» и кофе. Я успел с любезным хозяином объехать его леса, был на большой прекрасной пасеке, любовались видом на соседнее село Прохорово князей Трубецких. В 5 часов обедали уже дома. В кастрюле подали пирожки прямо «с пылу». Вся обстановка и образ жизни старозаветный, патриархальный. Словом, стародворянское гнездо».

Управление своими имениями Владимир Иванович совмещал с новой службой. По собственному желанию, или по чьей-то просьбе, он выставил свою кандидатуру на пост Подольского уездного предводителя дворянства. На выборах, его кандидатура набрала наибольшее количество голосов, и с 1884 года Владимир Иванович Ершов, сразу после выхода в отставку из армии, поступил на гражданскую службу.

В 1885–1886 гг. в имении Меньшово отдыхал и работал известный художник Василий Дмитриевич Поленов. На третий день Владимир Иванович Ершов визит художнику. Вся семья Ершовых стремилась сделать приятным пребывание Поленовых в Меньшово. Хозяева  Воробьева  обеспечили дачное хозяйство своих новых соседей недостающим инвентарем. По предложению Ершова, почта на имя Поленовых стала направляться по его адресу. Да и постоянными визитами в Меньшово, эта приятная во всех отношениях семья, скрашивала наступающую иногда в доме Поленовых скуку.

Из переписки Поленовых следует, что он сам и члены его семьи неоднократно бывали в  Воробьево : «…Максимов написал картину, называется: «Все в прошлом». Старушка-помещица сидит и мечтает у крыльца балкона в старом кресле. (Немножко похожа на Варвару Сергеевну)». В письме нет фамилии, но и так ясно, что художник имел в виду Варвару Сергеевну Ершову.

И в последующие годы семьи Поленовых и Ершовых поддерживали отношения. Особенно была близка с ними Вера Ивановна. Ольга Николаевна Трубецкая, составлявшая летопись семьи Трубецких, описывая события конца 1887 года, писала: «…Благодаря Вере Ивановне Ершовой я в эту зиму возобновила знакомство с Елизаветой Григорьевной Мамонтовой и познакомилась с Поленовыми Еленой Дмитриевной и Василием Дмитриевичем. Поленовы с Мамонтовыми составили среди своих знакомых кружок лиц интересующихся художественной стариной, изучали ее посещая Московские церкви, монастыри и другие достопримечательности. Каждый член кружка брал на себя изучение исторического материала относящегося к какой-нибудь церкви и накануне посещения ее делал доклад всем участникам поездки. … На мою долю выпал доклад о Знаменском монастыре, где все там много раз перестраивалось, что настоящей старины и не сохранилось. … Ездила я туда всегда с В.И.Ершовой».

В личном фонде Василия Дмитриевича Поленова, хранящихся в отделе рукописей Государственной Третьяковской Галереи, сохранилось более 50 писем написанных Верой Ершовой Наталье Васильевне и Елене Дмитриевне Поленовым. Из этих писем стали известны очень любопытные подробности их дружеских отношений. Так, после отъезда Поленовых из Меньшова в августе 1886 года, отношения их с Верой Ивановной не прервались. Обе семьи зиму проводили в Москве, и их знакомство продолжилось. Вера Ивановна посещала Поленовых на их Московской квартире, так же как и Поленовы приходили в гости на квартиру Ершовых. Благодаря Поленовым Вера Ершова обрела знакомства с членами Абрамцевского кружка, а Елизавета Григорьевна Мамонтова стала и ее другом.

Зимой 1886-1887 гг., Вера Ершова вместе с племянницей Марией Хитрово стала брать уроки рисования. В роли учителя выступил один из молодых членом Абрамцевского кружка Исаак Левитан. В марте 1887 года Вера Ершова уехала в  Воробьево , а ранняя весна там ее задержала. 29 марта она писала Наталье Поленовой: «Вы верно очень удивитесь моему письму из  Воробьева , вот вторая неделя как я здесь, разлив во всем блеске своего величия и не позволяет мне выехать. Не только в Воробьеве много воды, но и Матвеевская реченка так разлилась, что нет возможности добраться до Климовки. Поэтому прошу Вас когда увидите г-на Левитана то будьте так добры, растолкуйте ему в чем дело и что Маня и я совершенно против нашей воли манкируем столько уроков. Как только мы доберемся до Москвы, то дадим ему знать и постараемся нагнать потерянное время. Зато мы здесь ноне его не теряем и рисуем все что видим, только все выходит уж очень однообразно, дети служат нам натурщиками и очень этим довольны, особенно Ваня».

Вернувшись в Москву, Ершовы продолжали брать уроки у молодого таланта. Очевидно, у них были задатки к рисованию, так как после занятий с Левитаном, Вера Ивановна, приехав в  Воробьево , занялась этюдами. В письме от   19 мая 1887 года Вера Ершова сообщала Елене Дмитриевне: «…теперь я покойна и могу заняться работой с натуры. …Как хорошо в Воробьеве. Сколько чудных мест для этюдов, так хочется все нарисовать, и я чувствую, я без Вас ничего не сделаю, я еще так неопытна, что мне страшно приняться за настоящий этюд, право не знаешь с чего начинать, так все хорошо».

Близкие отношения между Верой Ершовой и Поленовыми продолжались. В конце июня 1887 года Вера Ивановна посетила семью Поленовых на их подмосковной даче в Жуковке. А между 10 и 17 сентября, на несколько дней, в  Воробьево  приехали Е.Д. Поленова и Е.Г. Мамонтова. Зимой Ершова встречалась с Поленовыми в Москве, а летом между ней и Поленовыми велась непрекращающаяся переписка. Можно предположить, что члены семьи Василия Дмитриевича Поленова не раз приезжали в  Воробьево . В одном из апрельских писем предположительно 1889 года, Вера Ивановна приглашала Поленовых в гости на ярмарку: «…в воскресенье 23 мы Вас ожидаем в Юшино на ярмарку, приезжайте все, и передайте наше приглашение Коровину, Всеволожскому, Иванову и всем, кого это интересует, будет что зарисовать и с чего снять фотографии. Вы выедете утром в 10 часов, а с курьерским можете быть обратно в Москве. Мой брат устроит, чтобы курьерский остановился и будет очень хорошо». Воспользовались ли Поленовы и их друзья приглашением Ершовой, пока неизвестно.

Еще в 1876 году в усадьбе  Воробьево  была открыта частная школа. Содержалась она, скорее всего на средства помещиков, так как учебный класс находился в одном из усадебных помещений. Вера Ивановна была попечителем этой школы, и на ее плечи лег груз организации учебного процесса.17 сентября у В.И. Ершовой был напряженный день. В этот день начинались занятия, и на первый урок пришло много крестьянских ребятишек, которым было приготовлено угощение. В 1897 году в деревне Александровка на земские средства  была построена новая деревянная школа, и все ученики из Воробьевской школы были в нее переведены. Школа эта сохранила свое старое название - Воробьевская. В 1900-е годы Вера Ивановна Ершова продолжала оставаться попечителем школы. Благодаря ей, многие крестьянские ребятишки из соседних деревень, научились грамоте и арифметике.

Осень 1887 года наступила рано и ко дню рождения Варвары Сергеевны - 21 сентября, в Воробьевском доме было уже холодно. Вера Ершова писала Елене Дмитриевне: «…в комнатах у нас холод страшный, печи еще мало топят и везде дует, и я одета в зимнее платье, что для меня такое горе, да и обедаем мы со свечами, так и чувствуется, что зима приближается и что придется скоро расставаться с  Воробьево ». Несмотря на холода, поздравить Варвару Сергеевну с днем рождения, в  Воробьево  приехали родственники Ершовых: князья Голицыны, Самсоновы, Винтулов и соседи из Меньшова.

В 1888 году Сергей Константинович Хитрово женился на Любови Владимировне Молоствовой (1865-1923). Осенью этого года Сергей Хитрово приехал в  Воробьево  навестить своих родных. Приехал он один, без жены, и это вызвало у Воробьевских жителей, как радость, так и негодование. Софья Алексеевна Трубецкая, побывавшая по приглашению Ершовых в Воробьеве, сообщала дочери Ольге в письме от 6 октября: «…Можешь себе представить Сережа Хитров приехал один, без жены. Она осталась в Петербурге по делам. И собирается приехать в  Воробьево  к 15, когда уже там не будет ни Маши (Хитрово-мать), ни Мани (Хитрово-сестра). … Сережа счастлив и нежен в семье своей, и все счастливы видеть его. …Вероятно с ней он не говорит о своих, и эта дура (жена) не понимает, что когда первый пыл любви пройдет, то она первая потерпит от этого разъединения, которое она вносит в эту любящую семью. Это так незаслуженно Машей (Хитрово-мать) и так жаль ее. … Варвара Сергеевна (Ершова) пошепталась с нами, а Владимир Иванович (Ершов) рвет и мечет и все скорбит о Маше, которая в лето мрачнее тучи, но молчит и ни с кем ни слова. Весь день там все занимались придумыванием и отгадыванием загадок и винтили, и вечером нас проводили с большим сожалением».

Дружеское общение с семьей Трубецких продолжалось. Из писем 1889 года известно, что летом Ершовы и Трубецкие ходили, друг к другу в гости. Софья Алексеевна писала дочери Ольге: «Ходили в  Воробьево  и Маня Хитрова обедала у нас, соблазненная артишоками и зефиром».

В самом конце 1889 года в Воробьеве наблюдалось скопление народа. 13 декабря родился младший сын Ершовых – Валериан. Восприемниками его были новые в усадьбе лица: отставной гвардии ротмистр князь Александр Борисович Голицын и вдова полковница Зинаида Николаевна Нечаева. Заочно крестными в метрической книге Успенского храма на Корытне были записаны брат новорожденного Александр Владимирович Ершов и Ее Императорское Высочество, Великая княгиня Екатерина Михайловна. Зинаида Николаевна Нечаева, дочь князя Николая Сергеевича Вяземского приходилась двоюродной сестрой отцу новорожденного. Князь Александр Борисович Голицын (1855-1920) был женат на Софье Александровне, дочери другого брата Варвары Сергеевны Ершовой – князя Александра Сергеевича Вяземского.

Известность Владимира Ивановича Ершова как хорошего хозяина и предводителя дворянства росла. Он получил звание генерал-майора. После первого трехлетия, Владимир Иванович опять выставил свою кандидатуру и вновь был избран Подольским уездным предводителем. На этом посту генерал Ершов прослужил два трехлетних срока, а после окончания их, пошел на повышение. На выборах Московского губернского предводителя дворянства 1890 года, его кандидатура набрала наибольшее количество голосов. Но и на этой должности Ершов не остановился, продолжая подниматься по карьерной лестнице вверх.

Возвращаясь к жизни Владимира Ивановича Ершова, отметим, что провести старость в своем любимом имении ему не удалось. Заболев на службе в Оренбурге, Ершов поехал лечиться в Берлин. Однако лечение не помогло продлить ему жизнь. 4 августа 1899 года, находясь в Берлине, Владимир Иванович Ершов скончался. Тело его было доставлено на родину и погребено на кладбище Донского монастыря в Москве.

После его смерти выяснились не очень приятные подробности об оставленном им семейном финансовом состоянии. Оказалось, что Владимир Иванович, под залог своего имущества взял взаймы 200 тысяч рублей и с долгами не рассчитался. В январе 1900 года, по Высочайшему соизволению над малолетним сыном Владимира Ивановича – Валерианом, и его имением было учреждено опекунство, причем не в обычном, а в специальном порядке. Вместо двух опекунов было назначено три. Одного назначала дворянская опека, второго избирала вдова, а третьего выбирали кредиторы. Перед опекунами стояла задача распорядиться имуществом опекаемого таким образом, чтобы средств получаемых с дохода от имений, хватало как на погашение долгов, так и на содержание опекаемого. Так как сумма долга была большой, а доход с имения и дома не позволял покрыть его в короткие сроки, было решено продавать оставшееся после умершего имущество, по частям.

Сначала были проданы Московский дом в Пречистенской части, и часть огромного имения в Подольском уезде. К 1909 году все оставшееся после Владимира Ивановича Ершова имение было продано, а долги полностью погашены. А Валериан Владимирович Ершов вступил в совершеннолетие без имения и без долгов.

Из младших представителей семейств Ершовых и Хитрово, посещавших в детстве имение  Воробьево, наибольшую известность получила дочь Сергея Константиновича Хитрово – Маргарита Сергеевна (1895-1952). Закончив Смольный институт, она была принята к  Высочайшему Двору фрейлиной. Рита, так ее звали в семье Императора Николая II, стала одной из близких подруг дочерей императора Николая II. После начала Первой мировой войны, Рита Хитрово, вместе с Великими княжнами, работала сестрой милосердия в Собственном Ее Величества лазарете в Царском селе. После ареста царской семьи и отправки ее в Тобольск, Рита поехала следом за ними. Своей поездкой она подняла переполох во Временном Правительстве. Заподозрив, что она участвует в плане по освобождению императорской семьи, Керенский лично подписал шифрованную телеграмму об ее аресте по прибытии в Тобольск. После того как выяснилось, что Рита поехала через всю страну, только из-за слепой преданности к царской семье, ее освободили и с сопровождающим отправили обратно в Петербург. Маргарита Сергеевна Хитрово покинула Россию и обосновалась в Америке. Там она вышла замуж за В.Г. Эрдели, прожила долгую жизнь и умерла в Нью-Йорке.

Ее старший брат Владимир Сергеевич Хитрово (1892-1968) несмотря на молодой возраст, дослужился до звания полковника гвардейской конной артиллерии. После эмиграции из Советской России, он, вместе со своей женой Ольгой Александровной Шепелевой-Воронович, жил в Париже, и похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, где нашли упокоение многие знаменитые русские эмигранты.

После смерти Веры Ивановны Ершовой  Воробьева  на какое-то время опустело. По непроверенным данным, с начала в 1914 году Первой мировой войны, в господском доме был расположен госпиталь. Госпиталь мог находиться в  Воробьево  до Октябрьской революции 1917 года.

С приходом к власти Советов большинство частных имений было национализировано. Усадьба  Воробьево  у их владельцев мужа и жены Шателен, была отобрана и стала принадлежать государству.

1 сентября 1922 года на заседании Шебанцевского волисполкома рассматривался вопрос об организации в  Воробьево  районной школы. Заслушав мнение заинтересованных лиц, местная власть постановила: «организовать комиссию с выездом на место для осмотра помещений и определения потребного ремонта с составлением сметы». Но районной школы в  Воробьево  так и не появилось. Организованный на бывших помещичьих землях совхоз «Скобеево-Воробьево» был передан в аренду Московско-Сокольничевскому исправительно-трудовому дому. 24 сентября 1924 года на очередном заседании Шебанцевского ВИКа, рассматривалось заявление Московско-Сокольнического исправтруддома «Скобеево-Воробьево» об освобождении здания воробьевской церкви от находящейся в ней церковной утвари для устройства в ней амбулатории. Местная власть постановила: «просить Подольский УИК о высылке комиссии по освобождению церкви от церковной утвари, так как церковь при означенном бывшем совхозе не используется, является домовой церковью бывших помещиков». Скорее всего, в бывшем господском доме поселили беспризорных детей, которых перевоспитывали трудом на принадлежащих совхозу землях.

В 1927 году у местного жителя произошел конфликт с администраций исправительного дома. На хуторе в окрестностях жил некий Василий Павлович Бесчастнов. Еще в 1910 году он взял в аренду у Шателена участок земли, на котором и поселился. После революции эта земля за ним была закреплена. В мае 1927 года он подал жалобу в Подольский уездный земельный отдел на исправительный дом. Именно в распоряжении этого учреждения находилась бывшая усадьба  Воробьево . В своей жалобе Бесчастнов сообщал, что администрация этого учреждения захватила часть принадлежащего ему участка. Подольский уездный земельный отдел встал на сторону исправительного дома.

Начиная с 1930-х годов, дальнейшая судьба господского дома, других усадебных построек в бывшем имении  Воробьево  была связана с отдыхом и лечением жителей Советского Союза. Воробьевская усадьба была отдана под дом отдыха. Во время Великой Отечественной войны в ней опять был расположен госпиталь для лечения тяжело раненых. После Победы в 1945 году госпиталь в  Воробьево  просуществовал еще некоторое время, а потом в бывшем господском доме стали принимать отдыхающих, что продолжается и в настоящее время. Так что история усадьбы  Воробьево  начатая триста лет назад в XVIII веке, продолжается и сейчас.

http://www.flickr.com/photos/deadokey/sets/72157633594015220/
http://temples.ru/gallery.php?CardID=2639
http://sobory.ru/article/?object=00612
http://www.podol.ru/region:vorobievo

http://arch-heritage.livejournal.com/170055.html
http://angry-tigra.livejournal.com/69509.html

http://spashram.ru/istoriya-kraya/istoriya-usadbyi-vorobevo.html, Александр Дудин, Краевед