В наши дни усадьба Петрово-Дальнее пребывает в плачевном состоянии. Ее нынешний собственник, вероятно, поставлен в тупик необходимостью вкладывать большие деньги в реставрацию усадебного комплекса и его охрану. Однако, вопрос о смене владельца пока даже не обсуждался всерьез. В итоге, мы имеем то, что творится в усадьбе на сегодняшний день: запустение, проделки вандалов и даже пожары, которые уничтожают старинные исторические постройки.
Самой драгоценной жемчужиной усадьбы является ее главный дом, построенный в 1803-1807 годах в чертах палладианства. Этот особняк очень красив не только снаружи, но и внутри. Художественный облик его интерьеров был полностью восстановлен в 1960-х годах В. Я. Либсоном. Собственно, это начинание стало первой и единственной серьезной попыткой по восстановлению усадьбы за последние 50 лет. То, что происходит с усадьбой сейчас - это, скорее, медленное угасание. Интерьеры дома выглядят "бесхозно", потолки покрываются плесенью, стены покрываются трещинами, а полы - покрыты слоями пыли и мусора.
Я не питаю иллюзий относительно будущего этого удивительного дома и могу смело предположить: если нынешний собственник усадьбы Петрово-Дальнее всерьез не займется должным уходом за достопримечательностью или не передаст эти полномочия другому владельцу, то главный дом вместе с его интерьерами может погибнуть в ближайшие годы. К сожалению, активность вандалов и пожары, участившиеся на территории усадьбы, делают этот печальный прогноз весьма объективным.
Ну а сейчас я прошу вас о помощи в малом - поддержите этот материал репостами! Пусть как можно больше ваших знакомых и друзей увидят, насколько прекрасна усадьба Петрово-Дальнее и насколько великой будет потеря, если очередной огонь, вспыхнувший на ее территории, все же доберется до главного дома.
Друзья, а какой прогноз будущему усадьбы Петрово-Дальнее дали бы вы?
Дата фотографий: 16 апреля 2017 года.
Фото начала 1900-х годов.
1-ый этаж.
Вестибюль.
2.
3.
Из окна видны псевдоготические флигели усадьбы.
4.
А.Н. Греч в книге «Венок усадьбам» вспоминает Петровское: "Дом в Петровском был занят детской колонией; в вестибюле, отделанном искусственным мрамором, чудесно расписанным гризайлью, валялась разбитая мебель, но еще висел чудесный стеклянный екатерининский фонарь. Ведь люстры - последнее, что расхищается, - не легко снять их и трудно увозить - да и никчемны они в "новой" жизни. "
5.
Фото начала 1900-х годов.
Роспись над дверьми.
6.
7.
Камин.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
Чей-то сценарий.
14.
Сохранилась старая анфиландная планировка.
15.
16.
17.
18.
Фото начала 1900-х годов.
Сохранилось одно из панно над дверьми.
19.
20.
Все росписи сьедает грибок.
21.
23.
Пианино - символ заброшенной усадьбы.
24.
25.
А.Н. Греч в книге «Венок усадьбам» вспоминает интерьеры в Петровском:
"Особенно памятна голубая гостиная с крашеной мебелью XVIII века, с картинами старых мастеров и изящной росписью стен в синих тонах; продолжая анфиладу - коричневая гостиная с фамильными портретами, где во фресковых десюдепортах изображены были корзины с цветами. Дальше угловая, в розовых и палевых тонах дерева, обивки и бронзы. В одной из комнат висела чудесная воздушная акварель - портрет молодой женщины работы Изабэ - и стояла изящная импрессионистическая фигурка самой хозяйки, кнг. Л.В. Голицыной, отлитая в бронзе Паоло Трубецким. В Петровском никогда не было портретной галереи в собственном смысле слова. Но во всех почти комнатах дома находились масляные, пастельные, акварельные и даже скульптурные портреты. Они начинались хронологически с парсуны - изображения князя Прозоровского, опирающегося на палку, работы Грубе (1767). Дальше шли очаровательный медальон работы Васса, изображающий императрицу Елисавету, с которой нежными узами был связан гр. И.И. Шувалов, владелец Петровского в середине XVIII века. Любопытные картины какого-то не слишком умелого художника иллюстрировали сцены из путешествия фаворита по "чужим краям". Портреты работы Матвеева, художника - выученика итальянцев, пастели Барду и Шмидта, изображавшие П.И. Голицыну, урожденную Шувалову, и ее дочь, известную гр. В.Н. Головину, автора интереснейших записок, бюст Н. Голицына работы Шубина, удивительно мягкий по выполнению, и его же работы бюст Екатерины II - таковы главнейшие произведения представленных в Петровском художников. Позднее в интимных комнатах верхнего этажа появились портреты представителей последующих поколений, акварели Шрейнцера и Гау в типичных окантовках с золотыми узорами по цветному полю паспарту...
26.
Никогда не покидали старые вещи старого дома; портреты ушедших людей жили в привычной для них обстановке. Верно, в этом заключалась удивительная гармоничность Петровского. До последнего времени в усадьбе строго соблюдались и бытовые семейные традиции - в доме никогда не переставлялась мебель и не было в нем ламп - их всегда заменяли свечи.
27.
Чудится еще - вечерами играли в доме куранты. Рассыпались колокольчиками четверти, башенными колоколами - часы, а потом нежными переливами старые, наивные позабытые пьесы, с четкими фразами мелодий и долгими каденциями; английским часам отвечали другие, в гостиной в стиле Louis XVI своим серебряным звоном - а за ними другие, бронзовые. Потом колокол церкви, и снова часы в доме, часто отбивающие удары, точно заждавшийся голос, и снова молчаливая тишина бесшумного течения времени. Часы отмеряли месяцы, годы и десятилетия и внезапно, как сердце, перестали биться. Но одно [нрзб.] удержало искусство.
28.
На московских художественных выставках промелькнули в десятых годах интерьеры Петровского в чуть смазанных, подернутых мечтательной дымкой картинах А.В.Средина."Le Poete des interieurs" - называли когда-то парижане русского художника, запечатлевшего в своих картинах, нежных, как пастель, красивое умирание старинных усадьб. Эпилог этой уходящей культуры мастер сумел передать в своих работах, передающих виды Петровского, Белкина, Павловска, Кускова, Архангельского, Полотняных Заводов, тот аромат старины, который, как у цветов, увядающих и поблекших, наиболее силен перед смертью. 1917 год грубо оборвал этот медленный, неизбежный процесс умирания усадьбы. Художник-поэт пережил эту дату, определившую и его трагическую обреченность. Глухой, измученный невзгодами, он доживает свои старческие дни в убогой мансарде Парижа."
29.
30.
31.
32.
33.
Старый паркет.
34.
Система пожарной безопасности.
35.
Второй этаж.
А.Н. Греч в книге «Венок усадьбам» вспоминает Петровское:
"В коридоре верхнего этажа стояли низкие книжные шкафы с сетками, откуда усердно растаскивались французские томики в кожаных переплетах. Сваленным в груду архивом топили печи - а среди бумаг ведь были здесь и карты, оставленные некогда пощадившими Петровское наполеоновскими маршалами с их отметками и автографами. Во всех комнатах царила мерзость запустения. Потом книги вывезли. Их вывозили из усадеб сотнями и тысячами ящиков в Москву и Петербург, в губернские и уездные города, где, никому не нужные, разрозненные, потерявшие свое лицо, лежали они грудами и штабелями в музейных кладовых и библиотечных подвалах. Старые книги, истерзанные и захватанные невежественными руками, четвертованные на части, сгорали в чадном дыму махорочной закрутки, перемалывались в машинах бумажных фабрик. Из них, точно куски живого мяса, выдирались гравюры и виньетки, а страницы, покрытые строчками печати, шли на обклейку стен под обоями или же просто бросались на съедение мышам в ободранных и загаженных комнатах. Ветер сквозь выбитые стекла разносил по пустым залам выдранные листки, тоскливо шелестевшие подобно осыпавшимся листьям на дорожках парков. Так безмолвно, но мучительно умирали после 1917 года старинные книги в русских усадьбах. "
"В коридоре верхнего этажа стояли низкие книжные шкафы с сетками, откуда усердно растаскивались французские томики в кожаных переплетах. Сваленным в груду архивом топили печи - а среди бумаг ведь были здесь и карты, оставленные некогда пощадившими Петровское наполеоновскими маршалами с их отметками и автографами. Во всех комнатах царила мерзость запустения. Потом книги вывезли. Их вывозили из усадеб сотнями и тысячами ящиков в Москву и Петербург, в губернские и уездные города, где, никому не нужные, разрозненные, потерявшие свое лицо, лежали они грудами и штабелями в музейных кладовых и библиотечных подвалах. Старые книги, истерзанные и захватанные невежественными руками, четвертованные на части, сгорали в чадном дыму махорочной закрутки, перемалывались в машинах бумажных фабрик. Из них, точно куски живого мяса, выдирались гравюры и виньетки, а страницы, покрытые строчками печати, шли на обклейку стен под обоями или же просто бросались на съедение мышам в ободранных и загаженных комнатах. Ветер сквозь выбитые стекла разносил по пустым залам выдранные листки, тоскливо шелестевшие подобно осыпавшимся листьям на дорожках парков. Так безмолвно, но мучительно умирали после 1917 года старинные книги в русских усадьбах. "
36.
Вид на аллею в парке.
37.
Современная ванна.
38.
На втором этаже в каждой комнате печи с изразцами.
39.
Эти комнаты недавно были жилыми.
40.
41.
42.
Дуб и колонны.
43.
44.
45.
Еще немного деталей.
46.
47.
Двери с резными филенками, белые кафельные печи, роспись стен.
48.
Скоро и этого не останется.
49.
50.
Лепной карниз.
51.
52.
53.
54.
55.
Заметки реставраторов.
56.
Больше мне ничего не удалось снять.
57.
А.Н. Греч писал о Петровском после 1917 года, спустя 100 лет картина таже: "Последнее впечатление от Петровского еще через несколько лет. В доме, все еще наружно прекрасном, таком близком по строгости стиля к постройкам Кваренги, уже прочно обосновался санаторий. Все росписи, за исключением наддверных, были бессмысленно забелены. Около дома выросла деревянная пошло-дачная терраса-столовая. Турецкая беседка уже не существовала, обезглавленной, лишенной купола оказалась ротонда над Истрой. Сотни ног дочиста вытоптали траву в куртинах. От старого Петровского ничего не осталось. Вместо рояля назойливо взвизгивала гармонь в развинченно-ухарских руках. Новый быт еще не создал, разрушив старые, свои собственные эстетические и культурные ценности."
Экскурсии по усадьбам usadboved.ru
Полный сет фотографий интерьеров здесь https://www.flickr.com/photos/deadokey/albums/72157705486759854
Первая часть рассказа об усадьбе Петрово-Дальнее https://deadokey.livejournal.com/538733.html
Journal information