Когда-то давно учительница истории жестко пресекла попытки юного Сережи поделиться с одноклассниками восхищением своими великими предками. Прошли годы. Политика «умалчивания» канула в лету. Сергей Леонтьев стал инженером, создал собственную модель оптической линзы, заявил о себе в научном мире и стал успешно продвигаться в бизнесе. Он смог пережить жесткий экономический кризис 1998 года и стал руководить крупным и успешным предприятием по обработке камня. Казалось бы, его жизнь вошла в пору стабильности и процветания. Но именно в этот момент история предков снова стала важнейшей частью бытия Сергея Леонтьева.
Какое судьбоносное событие заставило его посетить усадьбу своих предков? Как Сергей Леонтьев понял, что ему суждено восстановить Воронино? Какой колоссальной ценой были достигнуты сегодняшняя красота и благоустроенность усадьбы Воронино? Какие сенсационные открытия сделала семья Леонтьевых, изучив архив своих предков? И какой видит свою старинную вотчину Сергей Александрович в будущем?
Друзья, я подготовил для вас эксклюзивное интервью с известным предпринимателем, меценатом, потомком Суворова и владельцем усадьбы Воронино. В интервью мы подняли множество тем. Здесь вы найдете и ответы на «усадебные» вопросы, и удивительную историю предпринимательского успеха, и теплые семейные воспоминания. Я хочу познакомить вас с нашим удивительным современником и поблагодарить Сергея Александровича за душевную беседу и гостеприимство. Кроме того, в посте вы найдете много фотографий усадьбы Воронино, утопающей в весенних цветах.
А если бы Вы узнали, что усадьба Ваших предков находится на грани исчезновения, то смогли бы полностью изменить уклад своей стабильной и процветающей жизни, чтобы ценой огромных усилий восстановить ее?
Дата фотографий: 19-20 мая 2018 года.
Сергей Александрович Леонтьев с отцом, Александром Леонидовичем Леонтьевым.
2.
- Сергей Александрович, я хочу начать наше интервью с вопроса, на который не ответит, пожалуй, практически никто в нашей стране: каково это – быть владельцем родового поместья?
- Таковым быть очень приятно. Особенно, когда это действительно восстановленное родовое поместье. У нас в «Ассоциации владельцев исторических усадеб» всего четыре человека, которые были мотивированы на восстановление именно своей родовой усадьбы. Это Михаил Юрьевич Лермонтов, это Войцеховский Юрий Михайлович и его супруга, Муравьев-Апостол и я. Возрождение любой усадьбы, особенно если это твоя семейная реликвия – очень интересный процесс. И, к счастью, у меня был шанс погрузиться в него. Было бы очень обидно, если бы я знал, что где-то разрушается усадьба моих предков, но я ничего не могу сделать для того, чтобы вдохнуть в нее жизнь. Конечно, я бы ходил, любовался, но не знал, с какой стороны подступиться. Собственно, в 2004-2006 годах так и было. Я выкупил у государства эту территорию, но пока еще не представлял в полной мере, какой объем работы мне здесь придется проделать. Уровень затрат, который потребуется для вложений сюда, я тоже совершенно не представлял. Я постоянно переживал по этому поводу. Меня не покидали мучительные мысли… Как все это начать? С чего? Получится ли осуществить все задуманное? Ведь перед каждым владельцем усадьбы стоит огромная ответственность. Начать восстановления и бросить его посреди пути – это ужасно. В 2008 году, когда бизнес вошел в пору своего рассвета, я понял, что есть возможность начать вкладывать сюда огромные деньги и за счет этого быстро двигаться в направлении восстановления.
3.
4.
- Расскажите немного о себе: кем работают ваши родители, где вы выросли, где учились?
- Моя мама родилась в одной из деревень в Пителинском районе Рязанской области в 1938 году. Затем она переехала в Москву. А мой отец – прямой потомок дворянского рода Леонтьевых. На момент их знакомства мама училась на технолога в Институте пищевой промышленности, а папа – в энергетическом техникуме. Они приняли решение о создании семьи на студенческом фестивале 1957 года. И уже вскоре на свет появилась моя старшая сестра. В 1963 году родился я. Наше с сестрой детство прошло в очень теплой атмосфере и оставило много прекрасных воспоминаний. К сожалению, моя мама ушла из жизни до того, как Воронино было восстановлено. Прогуливаясь по усадьбе, я часто ловлю себя на мысли о том, как бы мне хотелось показать ее маме. Незадолго до смерти она уже знала, что мне стало известно о нашем родовом имении. Я приходил к ней в больницу и часто рассказывал о том, как мы ездили в усадьбу и какие открытия мы в ней совершили. Но приехать и увидеть Воронино своими глазами она уже не могла…Огромной моей поддержкой и опорой во все времена был мой отец. В свои 80 он во всем помогает мне с усадьбой. Например, он может преодолеть несколько сотен километров для того, чтобы приехать в Воронино и лично прочитать гостям и приезжим школьникам лекцию о Суворове и истории усадьбы. Ну а о его поразительном внешнем сходстве с нашим великим прародителем Александром Васильевичем Суворовым ходят настоящие легенды.
5.
6.
- Как складывалась ваша предпринимательская карьера?
- По образованию я инженер-электромеханик. Но за свою жизнь я работал в разных сферах. Можно сказать, что я зарабатывал стартовый капитал для сегодняшнего бизнеса долгие годы. После перестройки я начал свою деятельность в кооперативах. Параллельно, подрабатывал, как только мог: к тому моменту у меня уже была семья, подрастала дочка. В 90-ом году я работал внешним инструктором по общественным связям Всероссийского общества авиастроителей. Это была и техническая, и общественная деятельность. Там я проработал всего два года. Но именно благодаря работе в Обществе я смог побывать в США. Это произошло тогда, когда Общество выпустило первый номер журнала «Самолет». Именно там и состоялась презентация журнала. Поездка оставила яркие впечатления. Многое меня буквально поразило. В частности, практически неограниченные возможности местных предпринимателей. Из поездки я вернулся с самым запоминающимся сувениром. К тому времени в нашей семье уже подрастала вторая дочь, Елизавета. Чтобы снимать, как она растет, из США я привез так называемую «двойку»: камеру и телевизор. Сейчас это кажется забавным, но в ту пору ни одни из наших телевизоров не мог транслировать в NTSC то, что снималось на американскую камеру. Поэтому, пришлось везти через океан на военном самолете такое оборудование. Завершив работу в Обществе, я занялся оптическими линзами для очков. Тогда перед нашей командой стояла очень серьезная задача: обогнать по качеству продукции Израиль и Германию. При этом сделать технологию более дешевой, «массовой» и практичной. У нас получилось разработать такую модель. Но с ее реализацией появились некоторые проблемы. В ту пору на заводах постоянно ломалось оборудование, да и в девяностые годы многие российские предприятия потеряли колоссальное число квалифицированных кадров. Изготовить что-то приличное – то, что работало бы долго и надежно, было просто невозможно. Мы пытались изготавливать линзы мелкими партиями. Но производить крупные объемы так и не смогли. В итоге, немцы и израильтяне все равно опередили нас по объемам производства и получили господство на рынке.С 1995 года я находился в «творческом поиске»: основательно задумывался над тем, в какой сфере реализовать себя на более серьезном уровне. Параллельно я занимался «челночным» бизнесом. Летал в Турцию, Китай, Польшу и другие страны. За это время у меня появились некоторые сбережения. Тогда мой родственник предложил мне заняться камнеобработкой. Это был ноябрь 1997 года. Нужен был человек, который знает производство. Я всю жизнь был связан с производством и чувствовал силы уйти в новую для себя сферу. В ту пору у нас было очень мало заказов. А я вложил в этот бизнес все свои сбережения. Нужно было срочно увеличивать объемы продаж и налаживать сотни других производственных моментов. На кону стояло практически все. Тогда я чувствовал тебя тем самым котенком, которому нужно было самостоятельно выплыть из центра водоема. И я выплыл. Как раз на дворе был кризис 1998 года. Камнеобрабатывающие фирмы, которые в ту пору были популярными, обанкротились из-за существующих крупных контрактов. А у меня не было больших оборотов. Поэтому я почти ничего не потерял. Этот переломный момент стал для нас точкой роста. С 1998 года мой бизнес стремительно пошел в гору. Сегодня моему делу уже 20 лет. Наш бизнес в сфере камнеобработки – это творческий процесс. У нас нет никаких границ. Мы можем сделать все, что пожелает клиент. Это и фасады, и лестницы, и полы, и камины.
7.
8.
- Если бы в начале вашей трудовой деятельности вам сказали бы, что вы станете владельцем усадьбы, поверили бы вы в это?
- В своей жизни я постоянно убеждаюсь в том, что всему свое время. Я даже не знаю, поверил бы я, или нет. Скорее, я бы даже не задумался об этом. Но я знаю точно, что я не смог бы восстановить усадьбу ни в 90-е годы, ни на рубеже 2000-х. Да, наверное, я и сейчас не смог бы это сделать. Просто в какой-то момент все очень удачно сложилось. Когда я узнал о существовании усадьбы, у меня уже был и опыт работы, и средства, и желание всем этим заниматься. Удивительным образом все совпало одномоментно. Если бы в 90-е кто-то сказал мне: «Послушайте, где-то в Ярославской области есть ваша старая усадьба, в которой находится разрушающийся пионерлагерь. Не хотите ее забрать?», то я бы точно ответил: «А что я со всем этим буду делать?». Но уже в 40 лет я понимал, что этим можно всерьез заняться.
9.
10.
- Хотелось бы подробнее остановиться на вашем знакомстве с усадьбой. По местным легендам выходит, что вы узнали про принадлежность к роду Леонтьевых только после того, как впервые увидели Воронино. Это так?
- Это почти правда. Впервые я узнал об усадьбе от своей бабушки. Тогда мне было 11 лет. Помню, как раз в школе мы изучали великих русских полководцев. И я испытывал огромную гордость за то, что мои прадеды тоже есть среди этого почетного списка. Однажды на уроке я озвучил свою семейную историю, на что учительница ответила мне: «Сережа, сядь, поправь галстук и больше никому и никогда не говори об этом». Тогда никого не впечатлили мои познания об истории собственного рода. А в следующий раз об истории рода Леонтьевых я снова заговорил с отцом лишь в 40 лет. Тогда у моего отца в квартире был ремонт, и он передал мне бесценный семейный архив. Это было на Рождественских каникулах. Мы с дочерьми долго сидели и рассматривали все материалы и фотокарточки. И буквально через две недели мне в руки попала статья Дмитрия Ойнаса о том, что усадьба Воронино находится на грани исчезновения. В конце этого материала была одна фраза, которая меня очень задела. Я не воспроизведу ее дословно, но там было написано про то, что Воронино скорее всего погибнет потому, что потомки Леонтьевых эмигрировали после революции, потерялись в суматохе лет, да и вообще – судьбой усадьбы они не интересуются. Я воспринял это как вызов.
11.
12.
- Опишите тот день, когда вы увидели Воронино в первый раз? Какие впечатления произвела на вас эта усадьба?
- Я испытал смешанные чувства. С одной стороны, на душе было тепло, потому что это был май, мы приехали сюда всей семьей, возникло чувство сопричастности к дому и роду. Мои дочери радостно бегали по усадьбе – как будто всегда так было. Конечно же, Воронино встретило нас разрухой. Это сейчас усадьба блещет ухоженностью. А тогда здесь были угрюмые пейзажи того самого пионерлагеря: все поросло паутиной и плющом, выцвело и покосилось. Вместо прудов были болота. Вместо леса – бурелом. Мы пройти-то толком по усадьбе не могли.
13.
14.
- Вы сразу поняли, что хотите восстановить ее?
- Конечно же, сразу! Я понял, что очень хочу это сделать! Но совершенно не знал, как это сделать. Очутившись здесь, я вдруг ощутил теплоту семейной истории и ту самую «тургеневскую грусть». Я гулял по усадьбе и, в буквальном смысле, вдыхал историю жизни своих предков. И даже несмотря на то, что усадьба находилась в ужасном состоянии, мне она показалась самым красивым местом. Некоторые ее уголки я в начале даже хотел оставить такими же меланхолично-пустынными.
15.
16.
- Поддержали ли вас ваши друзья и близкие в решении восстановить усадьбу?
- Семья оказала мне огромную поддержку. Но на тот момент никто из нас даже близко не представлял о том, во что вся эта история выльется. И, конечно же, все понимали, что финансово это ляжет на плечи нашей семьи. И что это восстановление усадьбы будет требовать колоссальных ресурсов. Понимая, что речь идет и о деньгах, и о времени. Фактически, мы все сказали «да» полной смене образа жизни.
17.
18.
- Был ли у вас изначально какой-либо бизнес-план?
- Изначально у нас был генеральный план развития. Он был создан для того, чтобы было понятно, что мы делаем и что мы восстанавливаем. Это было очень важно для подводки коммуникаций. Сначала мы закладывали все коммуникации, потом убирали все, что торчало из земли: столбы высоковольтки, водонапорную башню. Все, что мешало внешнему облику усадьбы, убиралось и пряталось в землю. Чтобы всем этим управлять, нам надо было сформулировать общий план. А потом, по мере поступления средств, мы приступали к другим работам.
19.
20.
- Какую постройку вы отреставрировали первой?
- Первым мы отреставрировали семейный склеп. В усадьбе на тот момент еще даже не было инженерных сетей. Но я был убежден: перед тем, как мы начнем работы, необходимо отдать дань памяти предкам. Затем мы восстановили господский дом. Следующими на очереди были гостевые дома. Далее по плану у нас было возведение мастерских и ликвидация советских построек. А сейчас, если мы что-то строим, то делаем это исключительно на исторических местах и старых фундаментах.Что же касается бизнес-плана, то в этом деле нам было важно понять, где создать доходную статью. Нами были сразу отброшены варианты с различными фермерскими хозяйствами и прочей схожей тематикой. Мы остановились на гостевых домах, мастерских и сервисе для туристов. Кстати, мастерские оказались не очень востребованы. Зато бальный зал на их месте и помещение для конференций и мероприятий редко пустуют.
21.
22.
- Параллельно с восстановлением усадьбы вы активно занялись изучением биографии собственных предков. Какие самые интересные и малоизвестные широкой публике факты о Леонтьевых вам удалось найти?
- Я бы выделил даже два таких малоизвестных факта. Я узнал о том, что мой двоюродный прадед - Владимир Михайлович Леонтьев, отец Иов, был отцом-основателем единственного в Германии мужского православного монастыря. А уже из монастырского источника (некролога по его кончине), мы узнали о том, что его прадед - генерал-майор Леонтьев Иван Сергеевич, был в 1815 году военным губернатором города Парижа. Последнее поразило меня. В послужном списке Ивана Сергеевича, который хранится в нашем архиве, было прописано, что он был в Париже, но о том, в какой должности он там пребывал – не было ни строчки. И только некролог, написанный по смерти отца Иова, помог нам сделать это открытие.
23.
24.
- Юридический вопрос: Воронино находится у вас в собственности?
- Большая часть территории усадьбы находится у меня в собственности. Исключение составляет лишь небольшой участок земли с прудами и парком, который, надеюсь, тоже станет нашей собственностью.
25.
26.
- Как бы вы оценили свой проект по восстановлению усадьбы: для вас это больше бизнес-проект, меценатство или собственный вклад в сохранение истории рода Леонтьевых?
- Это меценатство. Бизнес-проектом я этот вклад, к сожалению, пока назвать не могу. Скорее я бы назвал это долгими-долгими инвестициями в нашу будущую историю. Моя основана цель – сделать так, чтобы эта усадьба существовала, когда меня не станет. Все мы смертны. Усадьба должна научиться окупать себя. А еще я мечтаю, чтобы рядом с усадьбой Министерство обороны или Министерство образования построили бы кадетский корпус. Для меня гостиница и туристическая составляющая не являются панацеей. Для меня важно присутствие людей рядом с усадьбой. Сейчас в селе Воронино сохранились всего несколько дворов. С одной стороны, это хорошо. Прекрасно, что до нас – 16 км практически безлюдной дороги. Ты едешь к усадьбе, видишь эти поля, патриархальные просторы, все очень здорово и атмосферно. Но как быть, если рядом нет людей? Откуда здесь возьмется жизнь? Если здесь будет образовательное учреждение, где в межсезонье будут учиться 300-400 детей, для которых в усадьбе будут уроки верховой езды, фехтования, истории, нравственности и духовности, зоологии и ботаники. Это было бы идеально и для учеников, и для усадьбы. Ребята смогут помочь усадьбе, а поместье подарит им уникальные знания. Я хочу, чтобы для них и их родителей, которые станут приезжать к детям, Воронино стало «малой родиной» и счастливой страницей жизни. Но все это пока в планах. Сейчас я самостоятельно это не осилю. Нужны и средства, и достойный подбор педагогического состава, и дополнительные «руки». Но если нам удастся совместными усилиями его осуществить – то я буду по-настоящему счастлив. Суворовское училище в усадьбе потомков Суворова – ну разве не замечательно?
Когда я приехал в Воронино, то застал там учеников московской гимназии №57. Ребята испытали на себе погружение в историю усадьбы: изучали род Леонтьевых, гуляли в парке, ставили театральные сценки и вторческие номера.
Сергей Александрович Леонтьев и его отец всегда стараются лично пообщаться с ребятами, приезжающими к ним на отдых.
Ученики гимназии за традиционным усадебным занятием: игрой в домашнем театре.
27.
28.
- Кстати, проект реставрации разрабатывала столичная компания или ярославские специалисты?
- Проект реставрации разрабатывал ярославский архитектор Сафронов.
29.
30.
- Что представлял из себя главный дом на момент начала реставрации? Говорят, вы нашли старинные своды?
- Дом выглядел заброшенным, величественным и жалким. По техническим параметрам ему возможно было просуществовать в таком состоянии ещё лет 15 до полного разрушения. Но с помощью «изобретательных» местных жителей и при отсутствии хозяина, его существование могло закончиться гораздо раньше. Своды в полуподвальном помещении были расположены так, что попасть в них тогда можно было лишь с тыльного (паркового) фасада, а на двери всегда висел замок. Поэтому я попал внутрь этого старинного загадочного строения лишь после начала обследования фундаментов дома, - перед созданием проекта реконструкции и приспособления.После того, как удалось создать под домом полноценный подземный этаж, пройти в сводчатый зал стало возможно не выходя из дома, а просто прогулявшись по тёмному коридору подземелья. Иногда, в полной тишине подполья, так сильно напрягаются уши, что кажется - ты ими начинаешь шевелить. Своды – это центр тонкой энергетики дома. В ближайшее время там будет создан археологический музейный зал, где будут размещены интереснейшие подземные и подводные находки, собранные в усадьбе. Сами же своды, как говорят опытные архитекторы-реставраторы, по характеру кладки принадлежат переходному периоду XVII-XVIII века и возможно являются частью более старинного дома, над которым был выстроен сохранившийся господский дом.
31.
32.
- А как выглядел парк до начала благоустройства?
- Историки пишут, что парк в Воронино был не один, т.е не один по стилю. В конце 19 века перед домом был организован парадный курдонер с имитацией регулярного «французского парка», а по склону холма за домом по обе стороны от хребта был расположен английский «пейзажный парк», на южном склоне которого играли на солнце каскадные пруды, а на северном покрывались мхом аллеи, уходящие в хозяйственную зону скотного двора. По местным преданиям, с высоты птичьего полёта пейзажный парк имел очертания двуглавого орла. Вполне возможно, но мы этого не узнаем, т.к. птицы нам об этом не докладывали, а после урагана 1904 года от старого парка остались лишь единичные деревья. Деревья были крепкие и не падали с корнем - ветер их просто ломал, оставляя частокол на месте парка, а кроны сбрасывал в пруды. После двух лет титанических усилий, хозяйство усадьбы вернулось в прежнее русло - были высажены плодовые деревья и кустарники в партерном парке, создававшие аллеи перед домом. В 1908-1910 годах производились, дошедшие до наших дней, круговые посадки дубов, лип и берёз в пейзажном парке.
То, что изначально было сделано хорошо и технически грамотно, трудно было испортить во времена отсутствия людей, ответственных за лесные насаждения. Тем не менее, с этими «трудностями» активно «боролись» моторно-тракторная станции (20-40 годы), охот-хозяйста (50-60 годы) и лагерь отдыха (60-90 годы) с загубленной инженерной сетью водопровода и канализации, с высоковольтными столбами, проходящими через все лесные и парковые посадки. Если прогнивший водопровод постепенно превращал почву по склону холма в чавкающее болото, то слив неочищенной канализации в пруды превращал их просто в отстойные ямы. На фоне всей этой «государственной охранной деятельности» по сохранению «памятника природы», начиная с 1975 года каждая смена пионерлагеря считала своим долгом приколотить к дубу или липе кроссовки. Чем выше, тем круче. Это такой талисман «на память», чтобы приехать следующим летом.
Вот в таком удручающем состоянии была территория усадьбы во время моего первого визита в 2004 году. Чистка прудов - вот важнейшая веха в восстановлении пейзажного парка. Началась она с разведки иловых отложений. Работу провели геофизики предприятия «Акватика». Они установили, что в прудах накопилось более 35000 м3 иловых отложений и что «жить» трём верхним прудам осталось не более 10 лет, а нижний, ключевой пруд, ещё может побороться лет 20. Чистка началась параллельно со строительством и реконструкцией зданий. Три сезона (2012-2015 годы) драглайн черпал иловую жижу. В местах, где это было возможно, ил вычерпывали и сразу вывозили, в труднодоступных – оставляли, выкладывая террасами берега. После окончания работы тяжелой техники, начали наводить красоту: прокладывать дорожки и тропинки, делать фонарную иллюминацию. Пришлось даже бороться с бобрами! Каждый сезон не менее 10-15 человек плотно работали на преобразовании ландшафта, подсадке деревьев и санации парка. Да и сейчас, когда основное благоустройство уже сделано, всё равно несколько человек постоянно вынуждены поддерживать эту красоту.
33.
34.
- В главном доме расположен музей с обширной экспозицией, посвященной Леонтьевым. Как вам удалось ее собрать? Какие экспонаты вы считаете самыми значимыми?
- В Леонтьевском зале собраны раритеты, связанные с историей рода с XIV до XXI века. Однако оригинальными экспонатами представлены лишь 18 – 19 и 20 века. Уверен, что в Ростовском Кремле, куда после революции была вывезена вся усадебная утварь, могут быть вещи и более ранних веков. В наш музей, в родные стены, вернулось все то, что хранилось у бабушки и прабабушки.Оказалось, что по этим предметам можно было выстроить логическую историю развития усадьбы с середины 18-го по начало 20 века и проследить хозяйственный почерк её владельцев на протяжении 19 века. Каждый представленный экспонат открывает историю своего времени. По этим вещам и документам д легко представить, как жили люди: что волновало их, какие они делали выводы, к чему стремились и как осуществляли свои мечты. Значимость каждого экспоната именно для рассказа о хозяевах усадьбы как о людях - бесценна. Архив, сохранённый моими бабушками, настолько велик, что на его основе можно сделать ещё несколько залов. И я обязательно сделаю.
35.
36.
- Расскажите о восстановлении святынь усадьбы и ваших планах по их дальнейшей реставрации?
- Святые места усадьбы это: - некрополь (с него и началось восстановление), перезахоронение всех найденных останков провели 31 октября 2011 года;- Троицкий храм (на западной стене которого выстроена часовня), восстановление перехода и западной стены с часовней 2014-2016 год;- Колокольня Троицкого храма - предполагается в этом году начать консервацию колокольни от разрушения. Как памятник и наследие она нигде не числится. И ждать помощи, увы, не от кого. Только Господь милостив и даст возможность произвести консервирующие работы по теплой погоде, если удастся на это заработать денег в основном бизнесе.
37.
38.
- Усадьба стала известным культурно-рекреационным центром. Какие ваши услуги пользуются у туристов наибольшей популярностью?
- Экскурсии, показательные бега борзых, интерактивные балы, музыкальные салоны. Мастер-классы по ковке, по финифти, по росписи игрушки. Прокат лодок, велосипедов, лыж, тюбингов. Рыбалка.
39.
40.
- Какой совет вы дали бы каждому, кто решит отреставрировать усадьбу?
- Взвесить свои возможности и, понимая, что это решение круто изменит его жизнь, начать осуществлять свою мечту. "Дорогу осилит идущий". Если бы мне кто-нибудь в начале пути сказал, с чем мне придётся столкнуться, сколько времени и средств будет потрачено за эти годы, то я, возможно избежал бы ненужных потерь, но всё равно шёл бы к своей мечте. Для такого подвижничества должен быть иррациональный экономический подход. Первые десятилетия - это чистое "меценатство" на осуществление свой мечты. Конечно же параллельно происходит капитализация, объект начинает приобретать ликвидность, определяется уровень эксплуатационных затрат, стабилизируются убытки от хозяйственной деятельности на объекте. Параллельно, с учетом местных демографических и экономических условий, выявляются доходные статьи и возможность выхода в точку окупаемости.Универсального «рецепта» нет. Все зависит от конкретных исходных условий. Но экономическая модель в целом такая: «Если долго мучиться - выйти в ноль получится!» После этого ликвидность подскочит на новый уровень. Вы научите объект выживать, а дальше уже вступают правила рациональной экономики. Тут уже можете нанимать управляющую компанию для развития и расширения услуг. А можете просто выдохнуть и жить в своё удовольствие, популяризируя своё детище. А если новая мечта поманит вас, то рынок восстановленных усадеб к тому моменту наберёт обороты. И вы уже будете знать, что не проиграли, выпестовав «своё конкурентоспособное дитятко».
41. Воронино - это удивительный мир незабудок!
42.
- В ваших жилах течет кровь Суворова. Ощущаете ли вы в себе связь с вашим прародителем?
- Когда читаю его книги, то чувствую его. Многие его афоризмы из «Науки побеждать» использовали его внуки и правнуки, воевавшие с Наполеоном, Турцией и Германией. В одном я, безусловно, согласен с ним: «Без добродетели нет ни славы, ни чести».
43.
44.
45.
46.
- Счастливы ли вы сейчас, когда смотрите на усадьбу и понимаете, что ее преобразили вы?
- Да, счастлив. Даже несмотря на то, что ещё не все планы реализованы. Но я надеюсь, что внуки и правнуки мои, как и я, подхватят дедовы мечты и продолжат этот путь.
47.
48.
49.
50.
Экскурсии по усадьбам на сайте usadboved.ru
Journal information