Он стал обладателем престижной премии «Меценат года», был удостоен личной благодарности Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла и приобрел огромное уважение среди тысяч россиян.
После проведения Инвестблогтура по Липецкой области я подготовил большое интервью с одним из самых известных меценатов России.
В беседе с Алексеем Шкрапкиным мы обсудили экономическую составляющую успеха его проекта, затронули ряд вопросов, касающихся института меценатства в России и узнали о роли Скорняково в жизни известного благотворителя.
Мы узнаем, какую роль в возрождении усадьбы сыграла семья Алексея Шкрапкина, как влияет усадьба на процесс воспитания детей, как относиться к необъективной критике в адрес инвестиций в историческую недвижимость, раскроем секрет привлекательности старинных усадеб и поговорим о положительных примерах зарубежного опыта восстановления исторических объектов.
- Алексей, ваше имя, без преувеличения, стало именем нарицательным. Вы стали олицетворением современного мецената и покровителя культурно-исторических достопримечательностей. Нравится ли вам быть человеком-образом, лицом новой эпохи?
- Спасибо за лестную характеристику, но человеком-образом и, уж тем более - лицом новой эпохи я себя не ощущаю. Конечно, моя история благотворительности не ограничивается только одним Храмом в Скорняково, но, во-первых, есть люди, которые сделали на этом поприще гораздо больше моего, во-вторых, память о прошлом своей страны и забота о культурном наследии своей Родины, - это абсолютно нормальная духовная потребность любого человека.
2.
- В наши дни много говорят об образе современного мецената. Насколько, по вашему мнению, пресловутый образ современного мецената отличается от образа мецената прошлых лет?
- В общем кардинальных отличий я не вижу: и до революции, и в наши дни существует достаточно много людей, которые видят свою миссию в том, чтобы менять мир к лучшему. Разве что в те времена никто не занимался возрождением памятников архитектуры. Просто не было такого масштаба разрушений. Сейчас же, если никто не займется этой проблемой, то будет потерян целый пласт русской культуры. И, все же, предположу, что до революции меценатов было намного больше, чем сейчас. Как я вижу по документальным источникам, в старину почти каждый дворянин основывал в своем селе школу или больницу. А, например, помещик села Шкинь Д. Г. Бибиков даже пожертвовал свой господский дом под местную школу. Да и в произведениях Л.Н. Толстого сплошь и рядом мы видим подтверждения такого «деревенского» меценатства.
- Говорят, что у славы всегда есть оборотная сторона. Насколько часто вы сталкивались с критикой в свой адрес и недоброжелателями?
- Критика того, что мы делаем, как правило делится на конструктивную и пустую, нацеленную, как правило на раскрутку публикации, в которой эта критика находится. Злой критики нет, т.к. зависти я не чувствую, скорее сочувствие. А к конструктивной критике отношусь очень положительно – она позволяет исправлять ошибки.
3.
- Замечали ли вы, что ваш пример реставрации усадьбы Скорняково вдохновил российских предпринимателей на усиление социальной направленности бизнеса? Были ли случаи, когда ваши знакомые тоже изъявляли желание восстановить усадьбу и консультировались с вами по всем интересующим вопросам?
- Возможно кого-то и вдохновил. Но не думаю, что мой пример стал ключевым, чтобы больше задумываться о своих работниках. И проблема здесь не только в слабой морали предпринимателей. Огромная проблема заключается в иждивенческой потребительской психологии многих работников. Сложно помогать человеку, если он не готов к этой помощи, ворует у тебя из кармана или воспринимает эту помощь как обязанность предпринимателя. И, опять же за 150 лет мало что изменилось. Почитайте хотя бы «Утро помещика» Толстого.
4.
- Очень много раз я слышал такое утверждение: «Зачем вкладывать деньги в культуру и реставрацию каких-то старых домов в то время, как людям есть нечего, а в больницах врачи получают копейки». К сожалению, некоторые люди придерживаются такой позиции. Что бы вы ответили тем, кто не понимает необходимость инвестиций в культуру? Какими словами бы вы поддержали тех, кто несмотря на всю необъективную критику, планирует принять решение, скажем, о реставрации усадьбы?
- К благотворительности не может быть однобокого подхода. И нельзя расставлять приоритеты в отношении оказания поддержки тому, кто в ней нуждается. С таким цинизмом можно и стариков перестать кормить в пользу больных детей. А культурное наследие к тому же – это наше будущее, как ни парадоксально это звучит. Это то, что способно кормить и стариков, и детей через 20-30 лет. Посмотрите, какой взрывной рост демонстрирует туризм в Европе. Едут смотреть в основном не на современные стекляшки, а на памятники старины и то, как эти памятники живут.
А что касается необъективной критики, то на нее просто не стоит обращать внимание. Как говорил Черчилль: «Если останавливаться, чтобы бросить камень в каждую лающую на тебя собаку, то до цели не дойти». А русские императоры придерживались правила: «Делай, что должно, и будь что будет». Если чувствуешь призвание и рассчитываешь силы, то все получится.
- Алексей, насколько сильно реставрация усадьбы Скорняково изменила вашу собственную жизнь?
- Реставрация усадьбы – это мое увлечение. Здесь я реализую то, что не могу реализовать в рамках своей профессии специалиста по инвестициям. И это всеохватывающее увлечение: это и искусство, когда, например, продумываешь детали интерьера, и археология, и история, и бизнес. Скучать не приходится.
5.
- Усадьба успешно работает уже не протяжении нескольких лет. Как вам удалось сделать ее работу экономически выгодной и успешной?
- Девелоперы говорят, что есть три фактора успешного проекта: место, место и еще раз место. Уоррен Баффет ключевым фактором успеха считает человека. От себя добавлю, что для успешного функционирования усадьбы критически важна правильно заложенная концепция - изначально. В общем, ключевые факторы успеха – место, концепция и команда - ничего сложного. А уникальность продукта создает непосредственно сама усадьба. И в плане уникальности все старинные усадьбы дают это конкурентное преимущество.
- Может ли «потянуть» такой проект благотворитель, не знакомый с основными принципами организации бизнеса и не обладающий знаниями в экономике?
- Если заниматься восстановлением усадьбы для частного использования, то, конечно - да. Другое дело, откуда у благотворителя могут быть деньги, если он не знаком с принципами организации бизнеса?
Если же реставрировать усадьбу и наделять ее функцией, то есть - делать приспособление усадьбы под современное использование, то, я считаю, что этим должны заниматься профессионалы. В то же время, и собственник должен быть очень плотно вовлечен в процесс, поскольку невозможно сделать каждый проект по одному лекалу. А старинная усадьба – это очень индивидуальный объект, который должен отражать интересы и вкусы владельца.
6.
- Сколько рабочих мест обеспечивает проект «Усадьба Скорняково»?
- Непосредственно в усадьбе трудится около 50 человек. Если брать реставраторов, камнеобработчиков, то еще около 50. Всего - около 100 человек.
- Насколько концепция, изначально продуманная вами при реставрации усадьбы, воплотилась в жизнь сегодня? Проект превзошел ваши ожидания? В одном из интервью вы говорили, что, воссоздавая усадьбу, вы планировали сделать ее, скорее, местом семейного отдыха. Но сейчас мы видим, что в Скорняково царит настоящий «свадебный бум». Расскажите, как вы работаете с будущими молодожёнами? Предполагали ли вы, что Скорняково будет так популярно среди женихов и невест? Какие услуги среди посетителей усадьбы наиболее востребованы?
- Концепция оправдывает себя полностью. И в общем-то ничего нового мы не придумывали. И даже можно сказать, что придумывали основы концепции не мы. Придумывали французы, у которых огромный опыт приспособления исторической недвижимости к современному использованию. Сейчас, конечно, и мои специалисты накопили большой опыт наделения памятников современной функцией. А открытием для меня стало то, что существует большой спрос на русскую культуру, который предъявляют не только иностранцы, но и жители России и, в основном, конечно, жители крупных городов. Видимо, походы по ТРЦ уже народ не удовлетворяют.
Что касается свадеб, то это то, что лежит на поверхности. И в плане бизнеса, и в плане имиджа. Не скрою, что свадьбы приносят существенную часть дохода. И ничего удивительного в этом нет, скорее сложно понять, почему кто-то предпочтет условное «чистое поле» месту с трехсотлетней историей с храмом на территории. Но свадьбы – это не цель, и мы себя в значительной мере реализуем и как центр семейного отдыха. Просто свадьбы видны в соцсетях, а семьи - не очень, но на практике с детьми к нам приезжают очень многие. Надеюсь, что в скором времени мы сможем себе позволить отказаться от «свадебного» источника дохода. Все же, низкопробная попса и, зачастую, мягко говоря, не самые интеллигентные гости – не то, что я бы хотел видеть в имении Муравьева-Карского.
7.
- Вы глубоко вникли в реставрационный процесс и даже создали собственный завод по добыче белого камня. Расскажите, насколько трудно сегодня в России заниматься реставрацией таких крупных объектов? В реставрации каких достопримечательностей, помимо Скорняково, вы принимали участие?
- Сейчас в портфеле нашей реставрационной компании «Лайм парк» - более 100 объектов по всей европейской части России. Юрский камень мы поставили уже более чем на 200 объектов. И нам есть чем гордиться! Так, например, я недавно я получил благодарность от Патриарха Кирилла за реставрацию уникального Храма Сошествия Святого Духа в селе Шкинь в Коломенском районе. К знаковым объектам можно отнести Строгановскую церковь в Нижнем Новгороде, старинный кинотеатр «Унион» в центре Липецка, Елецкий Знаменский женский монастырь и многие другие. Проблем безусловно хватает и основная – это кадры. Не хватает и менеджеров, и технологов, и непосредственно мастеров-реставраторов. Но мы развиваемся. Дорогу осилит идущий.
- Как вы считаете, создало ли государство комфортные условия для современных реставраторов и инвесторов в сфере исторической недвижимости? А как с поддержкой данной категории предпринимателей обстоят дела в Липецкой области?
О комфортных условиях пока рано говорить. Механизмы ГЧП пока что работают плохо, а без господдержки проекты в сфере исторической недвижимости являются тяжелыми. Надо либо снижать процентные ставки до уровня хотя бы среднемировых, либо оказывать меры прямой господдержки, а у государства пока что в основном другие приоритеты. Хотя на региональном уровне подвижки есть. Например, в Липецкой области меры господдержки чувствуются, и, в основном, это связано с развитием ОЭЗ туристического типа.
8.
- Сколько туристов посетили Скорняково в прошедшем году?
- В 2016 году нас посетили около 30 тысяч человек. В 2017 думаю выйдем на уровень примерно в 40 тысяч гостей.
- Огромное количество великих деятелей русской культуры создавали свои произведения либо пребывая в усадьбах, либо находясь под впечатлением от их посещений. Будучи хозяином старинной усадьбы, вы выявили секрет усадеб? Почему они так благотворно воздействуют на людей?
- Дворянские и купеческие усадьбы в России всегда были культурными и духовными центрами. Они принадлежали культурной и предпринимательской элите нации. И эти активные и просвещенные люди меняли мир вокруг себя. Строили в усадьбах церкви, возводили для крестьян школы и больницы, развивали производство и, конечно же, изобретали, писали картины, сочиняли музыку. Возможно, город не слишком способствует творчеству. Город хорош для массовых услуг, крупного производства, а творческим людям нужна постоянная связь с природой.
9.
- На протяжении нескольких лет я наблюдаю за развитием Скорняково и могу отметить, что ваша усадьба уникальна еще и тем, что в ней явно ощущается рука хозяйки. Ваша супруга Полина принимает активное участие в восстановлении усадьбы и создании в ней удивительно душевной атмосферы. Расскажите о том, как распределяются ваши семейно-управленческие обязанности в Скорняково? Какой была первая реакция вашей супруги на ваше решение о восстановлении такого большого объекта? Насколько, по вашему мнению, инвестору, меценату и предпринимателю важна поддержка семьи?
- Семья, в которой жена не поддерживает мужа, на мой взгляд, не семья. Без взаимной поддержки семьи быть не может. И это касается не только предпринимательства или реставрации усадеб. Я очень ценю свою жену за слова: «Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду стоять рядом и подавать ему патроны». Такая поддержка придает силы в любых начинаниях. Что касается усадьбы, то Полина сначала настороженно относилась к увлечению, которое отнимает столько сил, средств и времени, и при этом не приносит никакой отдачи, но затем, по мере развития, постепенно сама увлеклась этим проектом и сейчас мы вместе его развиваем. Вообще, восстановление усадьбы – это дело, в котором можно найти применение своим самым разным способностям и интересам: это и история, и строительство, и дизайн интерьера, и сельское хозяйство, и event-менеджмент, и ландшафтный дизайн, и ресторанное дело, и многое другое. Поэтому в усадьбе вся семья может найти себе увлечение по душе. Немалую роль играет восстановление усадьбы и в воспитании и образовании детей. Они видят на практике, как трудятся родители, как устроено хозяйство, учатся ценить труд других людей, интересуются и изучают родную историю, да и помогают по хозяйству тоже.
Что касается разделения труда, то на мне больше лежат вопросы, связанные с реставрацией, строительством и развитием, а Полина больше занимается контентом – мероприятиями, соцсетями, сувенирами.
10.
- Допускаете ли вы возможность того, что вы возьметесь за реставрацию еще одного или нескольких объектов культурно-исторического наследия?
- Я был бы рад продолжить восстановление и возрождение других объектов, но нужно соизмерять это желание со своими возможностями, причем не только материальными, но и личными, физическими. Восстановление памятников – это тяжелый, кропотливый и главное - ответственный труд. Нельзя ошибиться, например, в технологии укрепления фундамента или стен, поскольку такая ошибка может привести к разрушению всего памятника.
Еще более сложная задача – это приспособление и придание памятнику функции. Поэтому прежде, чем я займусь следующим объектом, я еще сто раз подумаю на берегу.
11.
- Что нужно сделать государству, обществу и каждому из нас для того, чтобы с каждым годом меценатов, благотворителей и людей, небезразличных к истории своей страны становилось все больше и больше?
- Я думаю, что идея созидательного патриотизма в настоящий момент очень востребована обществом и вполне может претендовать на роль национальной идеи. По крайней мере, я вижу, насколько позитивный отклик у жителей Черноземья вызывает идея восстановления исторических зданий и создания культурного центра в усадьбе Скорняково-Архангельское. Восстановление архитектурных и исторических памятников и, в частности, усадеб – это также мощный драйвер регионального развития. В крупных городах проблема сохранения памятников частично решена, а вот в регионах, как правило, в этой области настоящая катастрофа.
Поэтому, я думаю, что системное решение проблемы сохранения и развития объектов культурного наследия – это в первую очередь государственная задача, достойная для того, чтобы получить статус приоритетного национального проекта. И в рамках этой задачи нужно не только заниматься реставрацией, но и выстраивать новые туристические маршруты, рекламировать эти маршруты, хотя бы, с помощью указателей на трассах, привлекать к раскрутке идеи известных деятелей искусств, развивать волонтерское движение, рекламировать достопримечательности России за границей и привлекать всевозможные другие ресурсы.
12.
- Что бы вы посоветовали тому, кто сомневается: строить современный отель «с нуля» или восстанавливать старинный объект?
- Отель «с нуля» всегда лишен настоящей истории и, следовательно, он изначально не обладает одним из важнейших конкурентных преимуществ – уникальностью. В то же время, реставрация исторического здания – это, как правило, более затратный и, следовательно, долгосрочный проект с точки зрения окупаемости. В общем, здесь каждый должен принимать решение сам. Если реализовывать проект, который планируется передать следующему поколению, то лучше восстанавливать старинный объект, а если есть задача быстрой окупаемости, но неясными перспективами в будущем, то лучше строить «с нуля». Это как в известном высказывании о смысле жизни: «Человек по-настоящему осознает смысл жизни тогда, когда сажает тенистые деревья, зная, что ему никогда не удастся отдыхать в их тени».
- Недавно в Липецкой области состоится масштабный инвестиционный блог-тур, в рамках которого заинтересованным предпринимателям показали перспективные объекты региона, нуждающиеся в возрождении? Вы приняли активное участие в организации и проведении этого мероприятия. Насколько, по-вашему важны такие события? Эффективны ли они?
- Конечно, нужно использовать все возможности для того, чтобы привлечь внимание общества, государства и инвесторов к памятникам старины, нуждающимся во внимании и ищущих хозяина. Помимо этого, важно изучать и анализировать опыт, который уже существует в этой области. Поэтому СМИ – это ключевой участник этого процесса. И такие мероприятия нужно проводить на постоянной основе. Памятников много, а мы только в начале пути.
13.
- И, все-таки: может ли реставрация старинного объекта и его последующее приспособление стать прибыльной?
- Посмотрите на европейский опыт. Десятки тысяч памятников работают и привлекают миллионы туристов со всего мира. Поверьте, европейцы занимаются реставрацией и приспособлением памятников не только из патриотических побуждений. А такие французские проекты, выросшие изначально на исторической недвижимости, как, например, Puy du fou, Source de Caudalie или Relais&Chateaux - это уже многомиллиардные мировые бренды.
- Испытываете ли вы счастье от реализации данного проекта?
- Наверное, это чувство можно назвать скорее удовлетворением от занятия делом, которое ты считаешь по-настоящему правильным и нужным, как в плане проявления уважения к истории своей страны, так и в плане влияния на будущее. Без прошлого нет будущего. Этот проект позволяет мне самореализовываться духовно. Может быть, в этом и есть счастье.
Journal information