Барон Фёдор Фёдорович Торнау в "Воспоминаниях о Кавказе и Грузии" описал, как во время экспедиции генерала Розена против восставших «галгаевцев» во время Кавказской войны в 1832 году уничтожили башенный комплекс Цори (сейчас это республика Ингушетия). Ниже по ссылке - на видео с дрона, можно посмотреть, что осталось от одного из крупнейших башенных поселков после обстрела из императорских пушек.
"Ярким светом обливало июльское солнце волнистые луговые горы, по которым мы с сотней казаков и сотней конных осетин далеко впереди главной колонны открывали дорогу к селению Цори, лежавшему перед нами за крутым отрогом горы Гай. Корпусной командир намеревался примерно наказать цоринцев за их грабежи на Военно-Грузинской дороге, то есть выкосить поля и не оставить в ауле камня на камне. На половине дороги нас догнали два осетина и какой-то очень оборванный горец с запиской от начальника штаба на имя полковника Засса следующего содержания: "Галгаевцы, как доносят лазутчики, спасли свои семейства и скотину на высоту горы Гай, где намерены защищаться. По приказанию господина Корпусного командира, прошу ваше высокоблагородие, пользуясь оплошностью неприятеля, занять с авангардом означенную гору. При сем препровождается к вам для указания дороги кистинец, знающий местность".
"В этих ущельях и на высоте крутых отрогов снегового хребта обитали галгаевцы, небольшое общество кистинского племени, приставшие к Кази-Мулле, когда он весной появился в окрестностях Владикавказа. В довершение своей измены, они убили пристава, поставленного над ними от нашего правительства, и двух русских священников-миссионеров и стали спускаться для грабежа на "Военно-Грузинскую дорогу. Такого рода неприязненные поступки требовали примерного наказания. По причине малочисленности и крайней бедности галгаевцев нельзя было считать опасными противниками, и приведение их в покорность должно было обойтись без большого кровопролития; но места, которые они занимали в самых высоких и крутых горах, считались у горцев совершенно недоступными для русских войск. Упираясь на это укрепление, галгаевцы дерзко отвергали все предложения покориться добровольно и выдать головой разбойников, убивших пристава и священников."
Уничтожение Цори – населенного и красивого аула – было конечной целью экспедиции. Однако единственная тропа к нему была столь узкой, что колонна была вынуждена идти цепочкой по одному, и, если один человек останавливался, все, идущие за ним, останавливались тоже. Это привело к довольно забавному инциденту, поскольку недалеко от Цори дорогу преградила квадратная башня...
«После того начальник штаба поехал осмотреть башню и посоветоваться с Богдановичем. Она оказалась весьма крепкой постройки, стояла на отдельной гранитной скале и совершено командовала дорогой при начале спуска в долину. Двери в башню, сплоченные из толстых дубовых досок и заваленных внутри камнем, находилась сажени три выше почвы. Лестницы к дверям не имелось.Узкие бойницы, пробитые по всем направлениям, позволяли стрелять во все стороны. В башне царствовало молчание, прерываемое лишь редким огнем, по которому, однако, нельзя было заключить, сколько человек в ней заперлось. Осетины, после долгого искания, нашли способ перебраться через гору в аул, лежавший за башней, по крутизне дозволявшей пройти человеку, освобожденному от ноши. Отряд не мог следовать этим путем с лошадьми и вьюками, к тому же вопрос заключался теперь не в том, как миновать башню, а каким способом ее можно взять и наказать горцев, имевших дерзкую мысль загородить нам дорогу.
Прежде всего, окружили башню, переправив через гору две роты эриванцев путем, найденным осетинами. Стрелковую цепь уложили за камнями и в ближайших саклях, проделали бойницы к сторону неприятеля. Из башни, не взирая за дальнее расстояние, стреляли так метко, что солдат не смел показать ни головы, ни руки, ни клочка своей шинели, без страху тотчас быть пронизанным пулей. Потом сделали попытку разбить двери артиллерией, но скоро пришли к убеждению, что против них наши трехфунтовые гранаты совершено бессильны. Остался последний и самый верный способ – взорвать башню на воздух, но и тут встретилось сильное затруднение. Скала, на которой стояла башня, не позволяла ни провести минной галереи, ни заложить колодца. Пробивать гранит у нас недоставало инструмента и времени. Чтобы не терять людей без проку, представлялось одно средство: провести блиндированный ход к основанию башни, пробить стену и заложить мину в погреб.
Лес потребный для крытого хода отыскали в ауле, на веревках перетащили чрез гору и принялись за работу. На третьи сутки пять пудов пороху, заколоченного в крепкий, железом окованный ящик, лежали в погребе, несмотря на все усилия неприятеля остановить работу. Он пробил даже свод погреба и стрелял в сапер, работавших в нем над закладкой мины. Несколько раз предлагали осажденным сдаться, но каждый раз они отвергали наше предложение. Когда все было приготовлено ко взрыву, добрый, человеколюбивый барон Григорий Владимирович еще раз послал сказать галгаевцам чтобы пожалели себя, и в случае сдачи обещал им жизнь и даже размен. Они согласились наконец выйти из башни, испросив два часа сроку на очистку двери от камней которыми был завален выход. В назначенное время весь штаб съехался к башне, одна рота стала в ружье для приема пленных, двери распахнулись, сперва вылетели с полдюжины ружей, потом спустились по веревке два оборванные, грязные галгаевца, которые, скрестив руки на груди, с гордой статью глядя на нас исподлобья, ждали своей участи.
– Где же остальные, отчего они не выходят? – спросили у них через переводчика.
– Нас только и было!
Через десять минут, в нашем виду из-под башни поднялся высокий столб дыма, раздался глухой гул, масса камней с треском рухнулась на землю, и когда ветер разнес густую пыль, на месте ее оставалась одна груда серых развалин».
На следующий день Цори был уничтожен, больше не предпринималось попыток защищать его. Маленькая армия вернулась во Владикавказ.
Источник: Торнау Ф. Ф. - «Воспоминания о Кавказе и Грузии».
Journal information